Вокруг театра в этот вечер стояли уличные решетки, которые обычно ограничивают напор толпы на демонстрациях. Масса полиции. Билеты на «Нуреева» продавали только в кассах (никакого интернета) и только по паспортам, чтобы оставить без работы перекупщиков. (Их действительно не было на площади, но в сети можно было найти предложения от 60 тысяч за билет при официальном максимуме в 10.) Партер в кассах не продавался вообще - его отдали по брони депутатам и спонсорам; балетоманы свисали с ярусов. В день премьеры в Большом можно было встретить и , и , который назвал спектакль «мировым событием». Событие? Событие. Несомненно, главная премьера года.
Хореограф , сделавший в свое время для Большого сказочную «Золушку» и не менее волшебную «Магриттоманию», и режиссер , дебют которого в Большом состоялся шесть лет назад - он ставил оперу «Золотой петушок», вместе работают второй раз. В 2015 году они сотворили вместе балет «Герой нашего времени» - спектакль получил три «Золотые маски» и успешно прокатывается театром. Но ажиотажа по его поводу нет: например, сейчас спокойно можно купить билеты на февраль, и самый дорогой из них стоит четыре тысячи. Но Печорин в этом балете не показывается с голой попой, он одет и ведет себя так, что это устроит даже школьную учительницу. А Нуреев? Судя по снимкам, что появились в соцсетях накануне июльской премьеры и, по слухам, стали одной из причин скандала, - таки да. В реальности премьеры - нет.
Фото: Михаил Логвинов / Большой театр
Хореограф и режиссер подробно рассказывают биографию знаменитого балетного беглеца. Начинается спектакль с аукциона. Нуреева уже нет на этом свете, его имущество распродается с молотка - от рубашек до картин старых мастеров и от личного острова до школьного дневника, и после называния лота возникает картина, связанная с этой вещью. Вот тот самый школьный дневник: аукционист - - рассказывает о происхождении каждой вещи, и мы узнаем, что дневник, вероятно, был подарен Нурееву, когда он, уже очень больной, приезжал в Петербург.
Вот серия снимков знаменитого фотографа - и Нуреев (роль досталась премьеру Большого ) позирует перед камерами. Получающиеся в этот момент фотографии появляются на заднике в виде проекции.
В июле в соцсетях бурно обсуждали то, что среди снимков есть такой, где Нуреев совершенно обнажен; сейчас проекция сделана такой блеклой и так наведена на декорацию, что разглядеть что-то шокирующее невозможно. (Конечно, если взять морской бинокль... Это как в анекдоте о том, что в окне возмутительно хорошо видна женская баня - если залезть на шкаф.) Фотосессия превращается в азартный танец героя - он все более раскрепощается и в конце концов пляшет на столе; черным осиным роем вокруг летают фотографы.
Танец на столе - под черным халатом на герое как бы ничего нет, на самом деле на танцовщике телесное трико - становится символом того эпатажного Руди, которого узнала Европа после его эмиграции. Нуреев с журнальных обложек - усмехающийся, наглый, самодостаточный, презирающий само понятие «хорошего вкуса» и уверенный, что ему принадлежит весь мир. Но и Серебренников, и Посохов хорошо понимают, что журнальные обложки и реальная жизнь, внутреннее ощущение счастья или несчастья, успеха или неуспеха не имеют ничего общего. И в спектакле возникает дуэт Нуреева с - датским танцовщиком экстра-класса, сделавшим многое для того, чтобы яростный и неукрощенный даже Вагановским училищем гениальный татарский парень стал ценить не только напор, но и чистоту танца. Роман Нуреева и Бруна (точная и виртуозная работа ) представлен в спектакле поразительным дуэтом, где артисты почти не касаются друг друга. Одновременные упражнения с внимательными взглядами друг на друга, с одинаковым чувством музыки - и отчаянное финальное объятие, когда аукционист выставляет на продажу записку, написанную Нуреевым Бруну в больницу, где тот умирал от рака легких.
Еще один дуэт спектакля тоже основан на реальных событиях: в английском Королевском балете Нуреев танцует с гранд-дамой . Роль досталась приме Большого - и в том ли дело, что они с Лантратовым пара и в жизни, а не только на сцене, или в том, что возможность сыграть Фонтейн, несомненно, вдохновляет Александрову, но в этом дуэте была та химия, что завораживала зрителей почти полвека назад, когда Нуреев танцевал в Лондоне. Посохов стилизовал дуэт под сцену из «Маргариты и Армана» - с этими обморочными падениями героя к ногам возлюбленной, что смотрелись бы в наше время смешно, если бы не исполнялись с таким пылом, с такой нуреевской харизмой.
В течение всего спектакля ждешь чего-то, что объяснило бы летний скандал (версия о недорепетированности не работает, потому что сейчас на репетиции было еще меньше времени из-за выпуска предыдущей премьеры) - и ничего экстремального не происходит. Европейские СМИ, летом обсуждавшие эту историю, выдвигали версию, что было шокировано тем, что главным героем спектакля в Большом стал «изменник родины» даже больше, чем тем, что этот герой был геем. (Министерство культуры категорически отрицает любое участие в скандале.)
Тема измены родины действительно присутствует в спектакле: аукционист, превратившийся в некоего персонажа по имени Серый, зачитывает докладную записку о слишком вольном поведении Нуреева во время парижских гастролей Мариинского - тогда Кировского - театра, и пока он читает, артисты сидят за железными загородками (такими, как выставленные у Большого перед премьерой), как зверьки в клетках: они не должны покидать свои комнаты в отеле без сопровождения уполномоченных лиц. Через эти решетки и прыгает герой, отказываясь вернуться в СССР. В докладной записке (из-за которой советское начальство решило вернуть Нуреева с гастролей досрочно, а он решил бежать, - вообще-то он не собирался оставаться на Западе и закупал в Париже ткани для будущих костюмов) с железобетонной интонацией говорится о прозападном рвении Нуреева и его «общении с сомнительными людьми, некоторые из которых - педерасты». В этот момент зал Большого дружно хмыкает, оценив откровенность советских служебных документов - и иронию ситуации, когда именно стукач, озабоченный постельными приключениями танцовщика, становится причиной его бегства в аэропорту и так называемой «измены родине».
У спектакля - болезненный, яркий, трогательный финал. Он связан с «Баядеркой», последним проектом Нуреева, где танцовщик, смертельно больной, пробовал себя в роли дирижера. Герой неверной, пошатывающейся походкой спускается со сцены в оркестровую яму, дирижер уступает ему место - и звучит мелодия из последнего акта «Баядерки», из картины «Тени». (Илья Демуцкий, создавший партитуру балета, использовал много цитат из знаменитых произведений - и балетов, и «Адажиетто» Малера). В старинном балете Петипа с гималайских гор сходят девушки-привидения в белоснежных пачках, обещая героям холодную высшую справедливость. В балете Посохова и Серебренникова среди танцовщиц оказываются и танцовщики, но картина «Теней» говорит все о том же: призраки не исчезают, они имеют право на голос и право на память.
Как и вполне живые, но отделенные от театра домашним арестом люди. На поклонах постановочная группа во главе с Юрием Посоховым вышла на сцену в футболках с портретом Кирилла Серебренникова и призывом «Свободу режиссеру». Зал приветствовал этот выход овацией.
Начну с инсайда. С того, что можно подслушать в зале, в буфете, за кулисами и не только. Почему премьера, обещанная в мае, появилась в декабре? За кулисами все, включая артистов, за это особо благодарили одного единственного человека - Романа Абрамовича.
Инсайд:
Не было бы никакой премьеры 09.12.2017, если бы Абрамович не поставил вопрос ребром: Или дирекция Большого находит в расписании этого года дни для показа "Нуреева", или он, Абрамович, покидает Попечительский совет Большого театра. И дело ведь оказалось не в том, что олигарх раскапризничался и не захотел ждать несколько месяцев до мая. Говорили, до него дошла информация, что дирекция Большого планировала перенос спектакля еще на год, а может и на два.
Планировался перенос, несмотря на то, что все самые спорные моменты первого скандального прогона в этом варианте, который сейчас показал Большой - удалены. Нет фотографии голого Нуреева ни на заднике, ни в виде танцующего голого премьера на сцене.
Танец трансвеститов и дуэт Нуреева с Эриком Бруном все же остался. Но убери и это, можно было бы спектакль в самом деле отменить навсегда.
Так что благодарили Абрамовича не зря. Но, поскольку это инсайд, про это никому ни слово!
После сегодняшнего дня уже не инсайд заметно округлившийся живот Дианы Вишневой. Сидела в ложе, живот не скрывала. По сему поводу очень за нее рада. Все самые добрые пожелания ей и ее супругу!
Еще один инсайд:
Исполнять партию Нуреева в первом составе, в свое время было предложено Овчаренко. Но он отказался танцевать совершенно голым. Сцена была крохотная, но тем не менее. Овчаренко потребовал бандаж телесного цвета. А вот премьер из второго состава – Лантратов, голым танцевать с самого же начала согласился. В итоге он и получил право на Первый состав.
А после скандального прогона танец голого Нуреева, по решению руководства театра, был заменен на танец Нуреева, но в телесном бандаже. Во всех составах. Но Лантратов так и остался вместо Овчаренко в первом составе. Овчаренко танцует 10-го во втором составе. Те, кто понимают хитросплетения табеля о рангах в Большом – поймут, почему уделяю составам такое внимание.
В зале был весь московский бомонд. Это уже не инсайд. Были даже те, которых я ни разу до этого не видела в Большом. Событие, видите ли, уходящего года! Грешно не отметиться! Отметились в итоге все. Поименно не буду перечислять. Откройте последние страницы любого глянцевого журнала, ткните пальцем в первого попавшего персонажа светской хроники и не ошибетесь. Был (была) на Нурееве.
Были чиновники, звезды, политики. Были почти все.
Не было только режиссера. Серебренников присутствовал надписью на майках Ильи Демуцкого и Юрия Посохова: «Свободу режиссеру». В таком виде соавторы и вышли на поклоны.
А дальше для тех, кто так же любит балет, как я.
Синтез балета, театра, оперы. Нечто совершенно новое для исторической сцены Большого. Но не для отечественного театра. Все это уже было в Русском балете. В антрепризе Дягилева. Это все - родом из «Русских сезонов»! Хорошо это или плохо?! Конечно хорошо.
Работа проделана огромная и очень серьезная.
Прекрасная хореография, особенно в дуэте Нуреева и Эрика. Достойно нашей балетной школы - поставлены все без исключения номера (спектакль слегка на эти отдельные номера «рассыпается», но это не портит общего впечатления).
Изумительная музыка, с цитатами всем знакомых музыкальных фрагментов из классических балетов Чайковского, Минкуса, Вагнера. Прекрасны по ломанной пластике номер о Наталье Макаровой, поставленный на знаменитое адажиетто из 5 симфонии Малера. И все - в очень щадящей, интеллигентной переработке, блестяще «вмонтированное» в оригинальную музыку.
С точки зрения хореографии, то уверена, что последние сцены Нуреева займут совершенно отдельную нишу в истории мировой хореографии.
Последняя сцена. Баядерка. Балет, который Нуреев переработал и в своей интерпретации поставил в Опера Гарнье. Она так и идет сегодня в Париже. В постановке Нуреева, а не Петипа. (Первое отделение, правда, целиком Петипа, его Нуреев не менял). Именно Баядерка стала его прощальным выходом на сцену. Уже смертельно больной Нуреев, во время поклонов вышел в черном фраке к зрителям в театре Гарнье в 1992-ом. Каждый, кто в тот вечер присутствовал в зале Гарнье - понимал, что это было прощание Нуреева с публикой, с театром, со сценой.
В «Нурееве» Серебренникова знаменитый танец теней, финал из Баядерки – так же превращается в сцену ухода Нуреева. С дирижерской палочкой, которой он дирижировал в Венской опере, Нуреев спускается со сцены прямо в оркестровую яму. В белом тюрбане, смертельно бледный, в черном фраке, сам как тень из Баядерки. Дирижируя последним актом Баядерки и своей жизни.
В это время на сцене, в какой-то момент, среди спускающихся по лестнице теней – сильфид, неожиданно появляются и тени – мужчин танцовщиков. И опять все «вмонтировано» очень органично, не вызывая отторжения. Наоборот, все это невероятно красиво. Последняя сцена – незабываемая! Она достойна Петипа!
Последнюю фразу – которой хотела бы закончить этот пост – до меня уже написали на своих майках композитор и хореограф - Илья Демуцкий и Юрий Посохов. И вышли с этой надписью на поклон.
Ничего лучшего я сказать и не могла бы.
В Большом театре отменили мировую премьеру балета «Нуреев». 11 июля в главном театре страны должны были впервые показать постановку Кирилла Серебренникова и Юрия Посохова, а потом в афише появился «Дон Кихот». Произошла отмена премьеры в Большом, которой должны были триумфально завершать очередной сезон, к тому же спектакль Кирилла Серебренникова, к тому же балет, посвященный великому Нуриеву, который когда-то бежал из СССР и подтвердил свой статус звезды на Западе. То есть речь шла о возвращении Нуриева на родину, пускай и после смерти, но все равно это должно было стать триумфальным возвращением, отмечает телеканал «МИР 24».
В общем все тут же заговорили, что это все неспроста, как знаменитое «жжж» в мультфильме про Винни Пуха, потому что, конечно, кому интересно, что премьеру отложили из-за ее неготовности? Никому не интересно, а вот если цензура - это интересно всем, тем более что рядом имя Кирилла Серебренникова, который уже, можно сказать, «жертва режима» или полужертва, короче говоря, одно к одному.
Генеральный директор Большого Владимир Урин спорит с этим. «Это не просто балетный спектакль, как у нас было с «Героем нашего времени», это спектакль, в котором есть хор, оперные солисты и большая массовка, помимо балетной составляющей этого спектакля. Я хотел бы еще обратить внимание – чтобы выпустить четыре спектакля, нам нужно два, а лучше три состава исполнителей. Кто-то лучше, кто-то хуже. Очень проблемно было все, что касалось кордебалета. Мы смотрим и в полном унынии от того, что видим», - пояснил генеральный директор Большого театра Владимир Урин.
Это не так просто взять и отменить премьеру в Большом. Во-первых, ее ждали, тратили деньги, причем по обе стороны занавеса - театр и его попечители, зрители уже покупали платья, до того потратив немалые деньги на билеты, и вдруг , «Дон Кихот» как замена. Билеты можно сдать в кассу.
«Репутационные потери есть из-за отмены спектакля, безусловно, есть. Мы это понимаем, но для нас важнее качество спектакля. Нам важно сделать его качественно. Что касается финансовых потерь - их нет, потому что мы заменили спектакль, а спектакль, на который потрачены деньги, состоится через несколько месяцев», - отметил Урин.
Есть, правда, и те, кто уже готов поставить памятник не вышедшей премьере. Якобы причина отмены, которую не озвучило руководство театра, - пропаганда нетрадиционной любви. Но, кажется, это не секрет, и неизбежно, говоря о Нурееве, надо говорить и о том, каким он был.
«Этот спектакль уже состоялся, и точка! Он есть! Он будет в сердцах людей, которые отдаются искусству, которым есть что сказать», - убежден солист Большого театра Игорь Цвирко.
«Нет слов... Ты только полюбил роль, начал вживаться в спектакль, все начало складываться, и в секунду эту твою маленькую жизнь у тебя с корнем вырывают. Это худшее для артиста», - говорит солист Большого театра Владислав Лантратов.
«Несостоявшаяся премьера балета «Нуреев». Артистам Большого театра - браво!», - добавил солист Большого театра Александр Войтюк.
«Все закончилось, не успев начаться…», - отметила прима-балерина Большого театра Екатерина Шипулина.
В театре обещают, что премьера состоится непременно в 2018 году.
МОСКВА, 9 дек — РИА Новости, Анна Кочарова. Большой театр представляет главную премьеру этого сезона — балет "Нуреев", который планировали выпустить еще летом. Тогда отмена спектакля стала главной сенсацией закрывавшегося сезона 2016-2017 года.
Над амбициозной и масштабной постановкой работали режиссер Кирилл Серебренников, композитор Илья Демуцкий и хореограф Юрий Посохов. Однако накануне генерального прогона Владимир Урин — гендиректор Большого — отменил премьеру: по его словам, спектакль просто не был готов.
Впрочем, сразу же поползли слухи: якобы постановка о жизни великого Рудольфа Нуреева слишком откровенна, фотографии полностью обнаженного танцовщика проецируются на весь задник сцены, есть кордебалет трансвеститов и любовные мужские дуэты. Моментально были озвучены и предположения, что в ситуацию лично вмешался министр культуры Владимир Мединский.
После отмены летней премьеры театр обещал показать "Нуреева" в мае 2018-го. Однако, несмотря на дело "Седьмой студии" и домашний арест Кирилла Серебренникова, а также невзирая на большую загрузку артистов (в ноябре театр выпустил еще одну балетную премьеру — "Ромео и Джульетту"), спектакль выпустили — и сделали это даже раньше, чем планировалось.
По словам артистов, еще летом постановка "была собрана", то есть оставалось довести до совершенства только технические моменты, отрепетировать хореографию. Что и было сделано.
Перед премьерой журналисты атаковали Владимира Урина и солистов, задействованных в спектакле, вопросами: а не вносились ли какие-то коррективы за прошедшие месяцы? Как бы подтекстом звучало то, что, возможно, постановку все же "причесали". Но ответы, которые, кажется, кого-то могли разочаровать, были однотипными: нет, принципиально ничего не переделывали, доработки касались исключительно хореографии.
Теперь, когда балет уже показали первым зрителям и на премьерные спектакли распроданы билеты, можно констатировать: "Нуреев" получился очень искренним, правдивым и корректным.
А те зрители, которые хоть что-то читали о великом танцовщике (а о нем написано много и подробно), и вовсе скажут, что создатели спектакля сгладили его непростой характер.
© AP Photo
Нуреева по праву называют великим танцовщиком, и поклонники этого вида искусства знают, что он был еще и выдающимся хореографом, потрясающим на сцене и, говорят, невыносимым в жизни — очень вспыльчивый, чрезмерно эмоциональный и требовательный к себе и другим. Танцовщик любил роскошь и в то же время проводил время в злачных местах. Он мог быть ласков с партнершами на сцене, но совершенно не сдержан в эмоциях в ходе репетиций. Противоречивый, однако — безусловно — великий. Единственное, что действительно интересовало его, — это танец.
За два с небольшим часа они рассказывают и о его побеге во время гастролей в Париже, и о причинах такого решения: "прыжок в свободу" — так этот шаг тогда окрестили западные журналисты. Вспоминают его выдающиеся работы на сцене, рассказывают о бурной жизни вне театра, о его душевных привязанностях и земных пристрастиях, о смертельной болезни и угасании.
Столь масштабный замысел воплощен посредством самых разных и не традиционных для балета средств. Представление начинается с аукциона, на котором личные вещи, предметы и картины из особняков Нуреева постепенно распродаются.
Неподготовленные зрители будут удивлены: в этом спектакле есть драматическая роль, она поручена актеру Игорю Вернику (в первом составе). Он играет ведущего аукциона, ему же отданы и все текстовые эпизоды спектакля, которых здесь немало: рассказ о событиях из жизни Нуреева и воспоминания о нем его близких.
Эти тексты оказываются очень трогательными и пронзительными. В спектакле появляются и солирующие певцы, и хор. Большие снимки знаменитой серии портретов работы Ричарда Аведона проецируются на задник сцены.
Все эти решения могли бы стать банальным нагромождением эффектных сцен с красивыми костюмами, если бы не главное. В этом спектакле есть уважение и преклонение перед гением Нуреева. И в преддверии 80-летия со дня его рождения, которое балетный мир будет отмечать в 2018 году, эта работа Большого театра стала настоящим посвящением выдающемуся танцовщику.
Вслед за Владимиром Кошевым - актером постановки "Нуреев", премьера которой должна была состояться сегодня в Большом, но которая по решению театра перенесена на следующий сезон, - об этом балете нам рассказал кандидат искусствоведения, историк музыкального театра Дмитрий Изотов, оказавшийся в числе зрителей прогона "Нуреева". Какой он - новый резонансный спектакль Кирилла Серебренникова? Представляем профессиональный взгляд очевидца.
Скандал вокруг постановки "Нуреева" продолжает набирать обороты. Журналисты собирают в интернете информацию по крупицам, чтобы описать спектакль, который никто никогда не увидит. На единственный прогон, состоявшийся в субботу 8 июля, дирекция Большого театра отказалась пускать зрителей. И хотя в зале находились некоторые медийные лица - Роман Абрамович, Михаил Швыдкой, Вадим Верник, Сергей Филин, Константин Богомолов - все же основными зрителями прогона были сотрудники театра и сами артисты, участвующие в постановке.
Хор и миманс, отыграв свои сцены, бежали на пятый этаж, чтобы занять места на ярусах и посмотреть спектакль, который еще не вышел, но уже стал легендой. В Большом театре случайно оказался и я - за несколько минут до начала первого акта мою фамилию внесли в секретный список приглашенных гостей. В зале была какая-то особенная творческая атмосфера - все понимали, что присутствуют на важном историческом событии. В постановке принимали участие около 600 человек, включая производственные цеха, и при этом все знали, что играют "Нуреева" первый и последний раз.
В основе сценарно-режиссерского хода биографического спектакля - знаменитый аукцион "Кристи", на котором продавались личные вещи Рудольфа Нуриева. Их было два - французский и американский. Так и начинался спектакль, со слов ведущего-аукциониста, который на двух языках бойко рассказывал о представленных лотах. В этой драматической партии выступили два приглашенных артиста - в первом акте Игорь Верник, во втором - Владимир Кошевой.
Им предназначается главная сопровождающая линия, связывающая разрозненные эпизоды из жизни легендарного танцовщика в целое театральное полотно. Многочисленные гости аукциона - артисты миманса (набранные из "Мосфильма" и Большого театра) пожилые леди и господа в роскошных вечерних нарядах, повторяли знаменитые па Нуриева, при перечислении продаваемых лотов. Главная особенность спектакля - совмещение оперы, балета и драматических отрывков.
Серебренников придумал современное высказывание "большого стиля" - с хоровыми сценами, массовкой, кордебалетом, сольными партиями и отчасти провокационными приемами. При совмещении разных элементов театрального представления складывался увлекательный триллер - байопик из жизни Нуреева, сочетающий документальную хронику и сцены из реальной жизни танцовщика.
Сцена из постановки "Нуреев"
Все начинается с танцевального класса балетного училища им. А.Я. Вагановой. На стене ее портрет соседствует с портретом Николая II. Меняются лидеры-правители, сначала Ленин, потом Сталин, Хрущев, завхоз и уборщица втыкают в них цветы, и только неизменно на молодых студентов смотрит Агриппина Ваганова. Характер Нуриева задается уже в первой сцене. Хореограф Юрий Посохов подчеркивает его творческий эгоизм и заносчивость характерным жестом: в дуэте с молодой балериной он грубо отталкивает ее, чтобы быть первым, подчеркнуть свою значимость.
Роль Нуриева на прогоне исполнял Владислав Лантратов - харизматичный, дерзкий, амбициозный солист. Знаменитый "прыжок в свободу" - бегство Нуриева на запад, решена как патриотическая сцена с участием большого хора - советских грузных женщин в концертных платьях с блестками и с узнаваемыми прическами-начёсами. Вот перед хором появляется солистка - парафраз Людмилы Зыкиной, великолепная партия в исполнении Светланы Шиловой. Она исполняет гимн гордости за свою страну и отечество:
Дни стояли сизые, косые
Непогода улицы мела,
Родилась я осенью в России,
И меня Россия приняла.
Хор подпевает:
Родину себе не выбирают,
Начинают верить и дышать
Родину на свете получают
Неизменно как отца и мать. Фраза "Родину себе не выбирают" станет рефреном всего спектакля и повторится еще не раз, но уже в финале. Доносчик (Игорь Верник) зачитывает факты из реального дела о побеге Рудольфа Нуриева, и исполнитель главной партии перепрыгивает за ограждения, оставляя позади и патриотический хор, и бодро танцующих молодых спортсменов-комсомольцев, загнанных в клетки-решетки. Начинается новая жизнь Нуриева.
Развратный Булонский лес заполняется трансвеститами - артистами мужского кордебалета на каблуках. Они, как макбетовские ведьмы, закручивают героя в водоворот соблазнов квартала красных фонарей. Далее - сцена знаменитой фотосессии Ричарда Аведона, который уговорил Нуриева сфотографироваться полностью обнаженным. В этом момент на несколько секунд на заднике сцены появляется настоящая фотография голого Нуриева, которую Большой театр приобрел у правообладателя известного снимка. Обнажается и сам Владислав Лантратов , оставляя на себе только телесного цвета бандаж, прикрывающий самое интимное место. В вихре танца героя преследуют и многочисленные папарацци, и падкое до скандалов светское общество.
Тема гомосексуализма продолжается в дуэте Нуриева и его наставника, а позднее и любовника - Эрика Бруна (Денис Савин). В черных, подчеркивающих мускулатуру танцовщика штанах и водолазке, с неизменной сигаретой во рту он обнимает Нуриева, одетого во все белое - так начинается мужской эротический дуэт. Секс, страсть, любовь и отчаяние сплетаются в провокационной, но в то же время деликатной хореографии Юрия Посохова. Звучит текст Аукциониста о записке Рудольфа Нуриева, написанной на обороте бланка госпиталя в городе Торонто, которая никогда не была передана умершему от рака легких его любовнику Эрику Бруну. Эта сцена пробирала до мурашек и сопровождалась зрительскими овациями. Так заканчивается первое действие спектакля.
Второй акт также начинается с аукциона. На этот раз Владимир Кошевой через представленные лоты ведет рассказ о творческой судьбе танцовщика: на сцене великолепная Марго Фонтейн, которая помогла Нуриеву в начале зарубежной карьеры. Дуэт Марии Александровой и Владислава Лантратова - один из лучших лирических эпизодов спектакля. Она олицетворяет женское начало, он - мужскую страсть.
Далее череда смены партнерш, но везде солирует Нуриев. Владимир Кошевой изумительно читает трогательные лирические письма, написанные Аллой Осипенко и Натальей Макаровой специально для этого спектакля. Соло танцует Екатерина Шипулина. В ее танце и воспоминания, и изломанность судьбы, и безответная любовь. Нуриев безусловный король, пред которым преклоняется общество его многочисленных поклонников.
Следующая аллегорическая оперная сцена представляет одну из его ролей - Короля-Солнца Людовика XIV. На сцене появляется массовка в роскошных барочных костюмах и карнавальных масках. Контртенор поет арию на стихи Бодлера в сопровождении экзальтированных танцев стилизованного кордебалета. Аукционист продолжает объявлять лоты, а Нуриев продолжает танцевать на износ.
В финале под известие о болезни Нуриева на сцену выходит весь балет. Аукционист называет последний лот - дирижерскую палочку, с которой Нуриев впервые выступил как дирижер Венского симфонического оркестра. Под аплодисменты зрителей главный герой спускается в оркестровую яму и играет знаменитые "Тени" из балета Минкуса "Баядерка". Балет выполняет заученные па. Среди теней - и мужчины, и женщины. Они заполняют все пространство сцены. Музыка замолкает. Но тени продолжают делать свои монотонные движения, а Рудольф Нуриев дирижирует тишиной. Занавес.
Музыка Ильи Демуцкого настоящее открытие: кованный ритм нуриевских нервных всплесков, стилизация советских песен, задушевные лирические темы, а также многочисленные цитаты мировых балетных шедевров складываются в целостную палитру музыкальных откровений. Конечно, главная тема спектакля - это не скандальная жизнь знаменитого танцовщика. Это мощный современный спектакль о свободе и о том, что "родину себе не выбирают". Аплодисменты и овации, которые устроили все причастные к спектаклю на сцене Большого театра, говорят сами за себя. Плакали все - от режиссера до костюмеров. Эта несостоявшаяся премьера - уже история. История современной России, которую мы не выбираем.
